Виктор Воронков: «В соцопросах набирает силу тенденция отвечать „как надо“»

Почему на фоне поддержки антиалкогольных ограничений, которую значительная часть россиян выражает в соцопросах, лавинообразно растет спрос на товары и услуги в нелегальном алкогольном секторе? Чем объяснить такое противоречие, порталу Profibeer рассказал президент Центра независимых социологических исследований Виктор Воронков.

— На самом деле никакого противоречия здесь нет, более того — я назвал бы три фактора, которые в совокупности вполне объясняют ситуацию. Первый состоит в том, что поддерживают введение ограничений одни, а обходят принятые запреты — другие. Это самое простое толкование, но за ним много реальности. Допустим, пресловутые 87% опрошенных согласились с запретом продаж алкоголя в ночное время. Но оставшиеся 13% — это весьма значительное количество населения, способное сформировать то самое предложение по обходу запретительных мер.

— Второй фактор связан с тем, что людям свойственно разное поведение в частной и публичной сфере. И поскольку социолог воспринимается респондентами как человек публичной сферы, более того — как представитель государства, люди склонны отвечать на его вопросы «как надо». В советское время отвечать и вести себя «как надо» было абсолютно нормальной и единственно правильной моделью поведения. В 90-е годы эти установки отчасти ослабели, но с определенного момента снова стали набирать силу. И хотя советские институты и нормы у нас уже не действуют, свой отпечаток в сознании они оставили. Как гласит неоинституциональная теория, существует «зависимость от пройденного пути». Поэтому на фоне того, что наши нынешние реалии все больше напоминают советские, а в обществе растут напряженность и страх перед возможными репрессиями (которых мы пока не наблюдаем как массовых, но приближение которых ощущается в социальных настроениях), тенденция на всякий случай сказать «как надо» быстро вернулась. Кстати, как и другие советские практики, связанные с безопасными коммуникациями в публичной сфере.

— И наконец, третий фактор связан со склонностью людей ассоциировать себя с более успешной, правильной, привилегированной социальной группой. Например, когда глава Конституционного суда РФ в своей нашумевшей статье ностальгирует о крепостном праве в России, не вызывает сомнения, с каким классом — крепостных или господ — он себя соотносит: никто не представляет себя крепостным, называя крепостное право главной скрепой единства нации. В практике соцопросов подобные ментальные установки реализуются в рассуждениях типа «пусть запретят моему соседу, который выпивает и буянит, ко мне это не относится». Человек, одобряющий запрет, распространяет его на действия кого-то другого, но не себя. Это также очень присуще такого рода опросам и весьма затрудняет интерпретацию их результатов.

— Думаю, сегодня с учетом этих факторов традиционные социологические методы едва ли могут претендовать на роль барометра реального поведения людей. Только неформальное интервьюирование, проще говоря — беседа, разговор с человеком, вам доверяющим, может дать представление о том, что на самом деле думает та или иная социальная группа, типичным представителем которой этот человек является. Но к традиционной социологии, повторюсь, это уже не имеет никакого отношения.